История дома №37 по улице Кирова, г. Нижний Тагил
В XIX веке Нижний Тагил был центром горнозаводского округа. Здесь располагались управления демидовских и строгановских заводов, здесь же управленцы и жили. Улица Кирова раньше называлась Большерудянской. Она была одна из первых улиц Нижнетагильского горнозаводского поселка. Пролегала прямой линией от завода до разработок горы Высокой.
В 1931-м улицу Большерудянскую было решено переименовать, присвоив ей имя уральского писателя, драматурга и публициста Дмитрия Наркисовича Мамина-Сибиряка. Инициатива исходила от тагильских комсомольцев, которые занимались ликвидацией безграмотности среди населения. Почти пять лет улица носила имя писателя, пока один из бдительных пролетарских рабкоров не обратил внимание членов бюро горкома партии на происхождение Мамина-Сибиряка.* В 1936 году улица «сменила фамилию» и до сих пор носит имя первого секретаря Ленинградского обкома ВКП(б) С. М. Кирова, убитого 1 декабря 1934-го в Смольном.
Одна из достопримечательностей на улице Кирова – дом № 37. Как только не называли это строение тагильские историки и краеведы: «дом начальника рудника», «дом Мамина-Сибиряка», «Строгановский дом», «дом управляющего строгановской частью Высокогорского железного рудника», «шестаковский дом». Как ни странно, но все эти наименования в той или иной мере справедливы в отношении этого здания.
В официальной истории города это здание чаще значится как «дом Строгановых» с указанием на то, что жил в нём управляющий строгановской частью Высокогорского рудника и «строгановских отвалов». Под крышей дома находятся инициалы Графа Строганова «ГС».
Но в действительности история этого здания выглядит несколько иначе.
В 1840 году обер-камергер, граф Григорий Александрович Строганов, унаследовавший от скоропостижно скончавшейся сестры Елизаветы очень небольшую долю Высокогорского рудника, обратился к одному из опекунов юного Павла Демидова – Анатолию Николаевичу Демидову – с предложением, которое не могло не заинтересовать того. Будущий почётный член Российской Академии наук и опекун Натальи Николаевны Пушкиной и её детей предлагал поставлять на демидовские заводы руду со своих рудников в обход казны, а выплавленное из этих руд железо должно было идти на продажу за рубеж уже как демидовское, так как Демидовы имели привилегию Сената на беспошлинную продажу своей продукции. Прикрытием для
такого рода махинаций вполне могла служить доля покойной сестры. Подробности этого соглашения и его итоги до сих пор остаются тайной двух знаменитых семей, но стороны всё-таки достигли консенсуса. В том же 1840-м граф Строганов заказывает архитектору Александру Зиновьевичу Комарову, который в то время работал по найму на демидовском заводе в Нижнем Тагиле, проект «…доходного дома, каменного, о двух этажах, при флигеле, каретнике и бане». Комаров заказ выполнил и после его одобрения почти два года курировал строительство здания.
Дом изначально стал использоваться в качестве доходного. Здесь останавливались приезжавшие на заводы специалисты, иногородние купцы, состоятельные мещане. Во дворе дома, как и просил заказчик, имелись баня, каретник, несколько хозяйственных построек и большой сад. Во флигеле дома разместилась контора, приказчик которой формально ведал делами, связанными со строгановской долей в хозяйстве Демидовых.
В 70-х годах XIX века здание приглянулось купцу Шестакову, который, в конце концов, и приобрёл его.
А в феврале 1878 года в доме «на хлебах» поселился человек, чьим именем улица Большерудянская была названа при первом переименовании. Недоучившийся ветеринар Дмитрий Мамин приехал на Нижнетагильский завод из Нижней Салды в поисках заработков: после смерти отца он был вынужден искать работу, чтобы прокормить семью и дать образование братьям и сестре. Но в Нижнетагильском посёлке достойной работы не нашёл и три месяца перебивался с хлеба на квас, давая частные уроки детям местных обывателей.
В апреле того же 1878 года будущий писатель уехал из Нижнего Тагила в Нижнюю Салду. Тогда никто и представить себе не мог, что нищий постоялец «шестаковского дома» через несколько лет станет известен на всю Россию как автор романов «Приваловские миллионы» и «Горное гнездо».
Сразу после окончания Гражданской войны на Урале дом у потомков купца Шестакова был конфискован, и в нём были открыты детские ясли № 5. Позднее здание передали Высокогорскому рудоуправлению, а в 1981 году его отдали под квартиры лучшим молодым рабочим шахты «Эксплуатационная». В доме была проведена перепланировка, в результате которой появились четыре квартиры. Пятую квартиру устроили во флигеле. Перепланировка и ремонт здания были произведены силами самих будущих жильцов при участии ОКСа ВРУ.
Современная история дома
Воспоминания о доме (адрес ул. Кирова 37) моего дедушки — Лобко Николая Федоровича. 1952 г. рождения. Проживал в доме по адресу ул. Кирова 37 с 1981 по 1994 гг. В то время работал в ОАО «Васокогорский ГОК» на шахте «Эксплуатационная» машинистом электровоза.
«Родился я в семье рабочих на Кирпичном поселке, папа работал на шахте «Эксплуатационная» взрывником, мама в детских яслях нянечкой. Окончив восьмилетнюю школу №21, в 1969 году поступил в ГПТУ №56. В то время — это училище, в основном, готовило рабочих специалистов для горных предприятий, в нашем городе, которым был Высокогорский горно-обогатительный комбинат. В 1971 году был принят на шахту «Эксплуатационную» на добычной участок по специальности машинист шахтного электровоза. На шахту я был принят в комсомольско-молодежную смену, в то время мы молодые были готовы на выполнение производственных планов и достижения рекордов. Отработав до службы в армию почти около двух лет, я был замечен руководством шахты, как исполнительный и трудолюбивый рабочий. После службы я вернулся в свой коллектив и в свою родную смену. В 1975 году я встретил любимую девушку Светлану, спустя полтора годы мы сыграли свадьбу, в 1978 году у нас родилась дочь Ксения и мы зажили полной семьей в любви и согласии. В то время на производстве существовала очередь на получения квартиры, встал и я, но очередь была настолько большая, что получить квартиру я бы смог лет через двенадцать, поэтому я искал пути и чуть не уехал в Якутию на месторождение по добыче алмазов, слетал туда на разведку. Когда я вернулся из Якутии меня пригласил начальник шахты Тюрин Леонид Николаевич и предложил вариант — получить жилье в старом историческом доме по улице Кирова 37. Но при условии – ремонтировать мы будем его сами. Укомплектовав список будущими жильцами (в основном это была молодежь), мы с большим желанием приступили к разборке и внутренней реконструкции. Последнее время этот дом использовался под детский садик. Конечно, бывшая планировка садика нам не подходила, у нас был свой план перестройки дома на пять квартир. Через год и восемь месяцев дом был перестроен под жилье для молодых шахтеров. В 1981 мы получили ордера на квартиры – в то время были бесконечно рады этому событию в нашей жизни. Администрация шахты отрапортовала наверх, что сдали дом, а я по сей день вспоминаю шахту и то заботливое руководство, которая всеми способами решала социальные вопросы трудящихся, этим самым укрепляла кадровую политику предприятия. Жители этого дома — рабочие шахты оказались как на подбор, достойно работали, неоднократно отмечались и были награждены наградами: Володя Дрозд был делегатом съезда молодежи и студентов в городе Москве, был награжден Правительственной наградой медалью «За доблестный труд»; Володя Клюкин награжден знаком «Почетный горняк»; мой брат Александ Лобко много раз отмечался грамотами предприятия; Под руководством Анатолия Львовича Климова, он был старше нас, производился ремонт дома, на шахте с ним всегда считались – он был грамотным специалистом; мне за время работы было присвоено звание «Почетный Высокогорец», дважды избирался делегатом съезда профсоюза работников горно-металлургической промышленности.
Расскажу о квартирах: в доме было две двухкомнатные, две трехкомнатные и флигель был перепланирован в трехкомнатную квартиру. Моя квартира была на втором этаже. Так как дом являлся историческим памятником, отдел архитектуры запретил нам менять внешний вид дома, площадь моей «двушки» составлял 34 квадратных метра полезной площади, в которой было шесть окон и даже в прихожей, высота потолка была. 3,4 метра. Квартира была очень светлой — большой плюс в том, что весь световой день было светло. Недостатком для моей жены Светланы было большое количество штор, и как их повесить, но с этим уже приходилось справляться мне.
На тот момент, когда мы появились в доме, состояние его было плачевным, подвальная часть дома была затоплена, вода стояла под потолок кирпичных сводов. О том, что вода в подвале была всегда, говорили нам и местные жители, соответственно и дом был мрачным — вода его постепенно и постоянно разрушала. Было принято решение пробурить скважину в ливневую канализацию, которая проходила через дорогу. Откачав воду из подвала, привезли буровой станок НКР – 100, маркшейдер дал направление под каким градусом бурить, а специалистов – буровиков на шахте у нас хватало, дело было сделано, скважину точно пробурили в ливневку. После этого технического решения, подвальная вода уходила в канализацию. Дом стал подсыхать и приобретать жилой вид. Зевак из местных жителей было много, им было интересно, как мы строим. С восхищением в наш адрес говорили: Что был детский садик, а проблему с водой никто не мог решить, а шахтеры её решили запросто. Частенько к нам приезжал наш начальник шахты Тюрин Леонид Николаевич, привозил с собой специалистов, которым постоянно напоминал, что дом Кирова 37 — это один из участков шахты и отремонтировать его — общая задача. От этого мы не испытывали проблем в решении вопросов стройки. После сдачи этого дома шахта взялась отремонтировать еще один дом на Кирова 22а, и с этим домом справилась успешно. Леонид Николаевич уже нет в живых, но он остался в нашей доброй памяти, как требовательный и заботливый руководитель – хозяйственник.
Коллекция старинных предметов, найденных в доме и его окрестностях
Ремонтируя дом, мы разбирали стены, полы, перегородки, я всегда искал в мусоре что-то старое и первые мои находки появились. Как-то очередь дошла до разбора полов, половые плахи были из лиственницы, очень широкие и толстые одному их не возможно было перетащить, в некоторых местах между половыми досками были щели. И вот удача – под полом нашёл костяной гребень, на гребне детской рукой, чернилами было написано — Шировыхъ.
Еще одна находка попалась в виде маленькой фотографии – открытки c изображением Петр I, на обороте которой было напечатано — Wezehberg K., Санкт Петербург, старый медный пятак 1860 год. Проводя земельные работы, копая яму, нашёл кусок чугунной оградки, видимо когда-то она была украшением особняка графа Строгонова — владельца соляных приисков Пермской губернии — первого хозяина этого дома».